Четыре сезона [litres] - Стивен Кинг

– У нас сейчас нет сенбернаров, – сказал Дэйв. – Им легко найти новых хозяев, потому что они очень любят детей…

– Да, конечно. Я вовсе не имел в виду…

– …но зато у нас есть подросший щенок овчарки. Что скажете?

Глаза мистера Денкера блеснули, будто наполнились слезами.

– Отлично! – сказал он. – Просто отлично!

– Сама собака ничего не стоит, но нужно заплатить за прививки от бешенства и чумки и регистрационное свидетельство. Для большинства новых хозяев это составляет двадцать пять долларов, но штат компенсирует половину этой суммы для тех,

кто старше шестидесяти пяти. В рамках программы «Почтенный возраст».

– «Почтенный возраст»… Выходит, она для таких, как я? – спросил мистер Денкер и засмеялся.

Дэйв не понял почему, но при этих словах у него по спине пробежали мурашки.

– Э-э… похоже, так, сэр.

– Очень разумно.

– Мы тоже так считаем. За такую же собаку в зоомагазине вы бы заплатили сто двадцать пять долларов. Но люди почему-то обращаются туда, а не к нам. А деньги в основном платят не за собаку, а за оформление всяких бумаг. – Дэйв покачал головой. – Если бы они только знали, как много чудесных животных по каким-то причинам оказываются ненужными своим хозяевам…

– А если вам не удается их пристроить за два месяца, вы их умерщвляете?

– Да, усыпляем.

– «Усыпляете»?.. Извините, но мой английский…

– Таково решение городских властей, – пояснил Дэйв. – Нельзя допустить, чтобы по улицам носились своры бездомных собак.

– И как вы это делаете?

– Помещаем в газовую камеру. Это очень гуманно. Они ничего не чувствуют и не страдают.

– Я с вами полностью согласен, – заверил его мистер Денкер.

На занятии по алгебре Тодд сидел за четвертой партой во втором ряду. Когда мистер Сторрман раздавал проверенные контрольные, Тодд изо всех сил старался не выдать волнения, но обгрызенные ногти с силой впились в ладони, а по спине предательски побежали струйки липкого пота.

Не нужно лелеять пустых надежд! Это глупо! Я никак не мог хорошо написать контрольную, и сам это знаю.

Однако надежда продолжала теплиться. Впервые за многие недели задания не показались ему полной абракадаброй. Он не сомневался, что из-за волнения (кого он хочет обмануть? вот ведь

ужас!) не сумел собраться с мыслями должным образом… Да к тому же у этого Сторрмана вместо сердца вообще кусок льда…

Хватит! – скомандовал он себе и на мгновение даже замер от ужаса, решив, что крикнул это слово вслух. Ты провалился, ты сам это знаешь, и ничем тут не поможешь.

Когда Сторрман вручил Тодду контрольную и прошел дальше, его лицо выражало полное безучастие. Мальчик положил листок на парту лицом вниз, не в силах заставить себя перевернуть и посмотреть результат. Решившись, он так резко дернул страницу, что нечаянно чуть надорвал. Во рту все пересохло, а сердце замерло.

В верхнем углу страницы была написана цифра «83» и обведена кружком, а внизу стояла оценка: три с плюсом. Еще ниже было написано:

Молодец! Я рад даже больше тебя. Посмотри внимательно свои ошибки. По меньшей мере три из них – чисто арифметические.

Сердце снова бешено заколотилось. Волна облегчения, окатившая Тодда, не только его не охладила, а, напротив, обдала жаром. Он закрыл глаза, не слыша привычного недовольного гула одноклассников, пытавшихся выторговать лишний балл. Красная пелена перед глазами пульсировала в такт сердцебиению. В этот момент Тодд ненавидел Дюссандера так, как никогда прежде. Руки с силой сжались в кулаки, и он представил, как сжимает ненавистную куриную шею старика.

В спальне родителей стояли две кровати, разделенные тумбочкой со стилизованной под старину лампой с абажуром. Стены обшиты панелями красного дерева с книжными полками. По обе стороны телевизора на тумбочке у стены расположились подставки для книг из слоновой кости в виде стоящих на задних лапах слонов с бивнями. Дик смотрел по телевизору шоу Джонни Карсона, воткнув в уши наушники. Моника читала новый фантастический роман Майкла Крайтона, выписанного по почте и доставленного сегодня.

– Дик! – Моника заложила страницу закладкой с надписью «На этом месте я уснула» и закрыла книгу.

По телевизору очередная шутка Бадди Хаккетта вызвала взрыв смеха, и Дик тоже улыбнулся.

– Дик! – уже громче окликнула она.

Он вытащил наушники.

– Что?

– Как думаешь, у Тодда все в порядке?

Он непонимающе на нее посмотрел и покачал головой.

– Je ne comprends pas, cherie[13]. – Они оба постоянно подшучивали над его ужасным французским. Он познакомился с ней в колледже, когда никак не мог сдать язык, и отец выслал ему двести долларов на репетитора. Из списка студентов на доске объявлений, предлагавших репетиторские услуги, он наугад выбрал Монику Дарроу, и к Рождеству они уже обручились, а он благополучно сдал французский на тройку.

– Он… сильно похудел.

– Да, толстым его точно не назовешь, – согласился Дик и положил наушники, из которых слышался неразборчивый писк. – Он растет, Моника.

– Что, так быстро? – встревожилась она.

Он рассмеялся:

– Так быстро! В его возрасте я вытянулся на целых семь дюймов и превратился из четырнадцатилетнего коротышки в настоящего красавца ростом шесть футов один дюйм, которого тебе удалось заполучить в мужья. Мама рассказывала, что в четырнадцать лет я рос так, что было слышно даже ночью.

– Слава Богу, что у тебя не все так сильно выросло.

– Дело не в размере, а умении.

– Хочешь его продемонстрировать?

– Сама напросилась! – воскликнул Дик Боуден, смахивая наушники на пол.

Уже потом, когда его клонило в сон, Моника сказала:

– Дик, Тодда мучают кошмары.

– Кошмары? – переспросил он спросонья.

– Да. Я несколько раз слышала, как он стонет во сне, когда спускалась вниз в туалет. Я не стала его будить. Может, это глупо, но моя бабушка всегда говорила, что если разбудить человека во время ночного кошмара, он запросто может сойти с ума.

– Она была полькой, верно?

– Да, полькой, и, значит, не стоит придавать значения ее словам? Спасибо на добром слове!

– Ты же понимаешь, я не это имел в виду. А почему ты не пользуешься туалетом наверху? – Дик сам оборудовал его два года назад.

– Ты же просыпаешься, когда спускается вода.

– Так не спускай ее!

– Дик, перестань говорить ерунду!

Он молча вздохнул.

– Порой, когда я захожу посмотреть, как он спит, все простыни мокрые.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});